Я осторожно глянул через плечо: она была там, собака вдвое больше обычной, но всё равно слишком похожая на уродливого, чересчур мускулистого добермана, чтобы быть волком. Едва заметив эти огромные щёлкающие зубищи и истекающую слюной пасть, я уставился на дорогу и понял, что едва в кого-то не впечатался. Умудрившись выровняться и удержаться на доске, я понял, что идея, вообще-то, есть. Разве я не хотел утопить эту тварь? Что ж, сейчас и попробуем.

Оставалось только претворить её в жизнь.

Пришлось немного сменить курс и при этом не быть пойманным. Собака бежала позади; я же нёсся по дорогам, стараясь избегать препятствий и высматривая стеклянные купола одного из крупнейших торговых комплексов Царьгорода.

И вот он, вдалеке, едва видимый после захода солнца. Я нёсся к нему, как будто от этого зависела моя жизнь — в основном, потому что это действительно было так. Больше десяти минут езды на высокой скорости стремительно высасывали энергию из ховерборда, и я понял, что остаток пути придётся преодолевать по прямой, чтобы не тратить лишнего. Если я упаду прямо сейчас, придётся начать всё заново, а я, чёрт возьми, даже не знаю, как срезать путь ещё больше.

И вот она, цель, до которой я добирался. Прямо перед торговым комплексом была довольно большая площадь, в центре которой выстроили искусственное озеро. Оно, конечно, небольшое, но в нём вполне возможно утонуть. И я очень надеюсь, что плавает собака так себе.

Не сбавляя скорости, я нажал кнопку новой функции, которая даже не была протестирована, и со всей дури влетел в озеро. Или на его поверхность — тут уж как поглядеть. Ховерборд действительно ехал, когда прямо под ним не было земли!

Послышался всплеск. Шумная попытка твари плыть не дала мне сосредоточиться на своей маленькой победе; поняв, что животное отстало, я замедлился и обернулся.

В тот момент, когда я увидел, как огромная, сильная, как чудовище, собака тонет, моё сердце наполнилось ликованием. Я не испытывал такого облегчения уде очень долгое время — даже возвращение к жизни не было таким радостным. Но вид того, как одна из моих проблем идёт ко дну не в силах всплыть снял гору с моих плеч; а ведь эта гора была такой тяжёлой, что теперь мне стало даже легче дышать.

И тут мой ховерборд отключился.

Я полетел вниз, прямо в воду. Плаваю я откровенно так себе, но тонуть за компанию с тварью что-то не хочется. Как назло, голова выбрала именно этот момент, чтобы наконец снова закружиться. Какой смысл возвращаться после смерти на такой короткий срок, чтобы так ужасно себя чувствовать? Настоящая несправедливость…

Вода оказалась холодной. Я тут же погрузился в неё с головой, затем понял, что всё-таки тону. Затем я принялся барахтаться, как проклятый, когда почувствовал, как меня хватают за шиворот и вытаскивают на поверхность.

Как следует рассмотрел своего спасителя я не раньше, чем почувствовал под собой твёрдую землю и хорошенько откашлялся от всей попавшей внутрь воды. Рядом упал ховерборд. Я едва удержался, чтобы не фыркнуть. Сначала спасти утопающего, а потом ещё и достать его транспорт, который и спасать-то не стоило?

Всё-таки глупо это, лезть в воду за такой неважной вещью. Но я уже благодарен — дорогой он, а работать после небольшого заплыва всё равно будет как миленький.

Я вытер воду, стекавшую по лицу, и глянул на своего спасителя. Им оказался мужчина лет тридцати, с блестящей лысиной, прищуренными глазами и шрамом, пересекавший бровь. Он был одет в очень даже хороший костюм, только без пиджака — тот валялся рядом, на земле, явно скинутый второпях. Мужчина глянул на меня будто бы с насмешкой, прежде чем обратить внимание на кого-то ещё.

Кем-то ещё оказалась ужасно высокая рыжеволосая девушка с ярко-красными губами. Одётая в короткое чёрное платье и туфли на каблуках, да ещё и с кричащим ярким макияжем, она могла бы выглядеть лет на девятнадцать-двадцать. Но некоторые черты лица, которые не скрыла косметика вкупе с телом, которое уже не было детским, но ещё не казалось до конца сформировавшимся, кричали о том, что ей от пятнадцати до семнадцати. Несмотря на рост, который превосходил бы мой даже без каблуков, как ни посмотри, это всего лишь пытающийся выглядеть старше подросток.

Девушка встала надо мной и осмотрела меня с едва скрываемым отвращением. Затем сказала мужчине:

— Все пялятся, поговорим в машине.

Тот повернулся ко мне, буркнул что-то про предложение подвезти меня и резко поднял с земли, потащив за собой. Во вторую руку уместился мой ховерборд — эту огромную доску я и сам таскаю с трудом, а ему хоть бы хны.

Я начал прикидывать пути отступления. Меня вроде пока не убивают, но ситуация всё равно так себе. Хорошо хоть, тварь утонула; вероятность того, что её хозяин нашёл ещё одну такую же, невероятно низка. С другой стороны, кем бы он ни был почему-то я чертовски хочу отправить его туда же, куда отправил и террориста.

В ад.

Меня затащили в машину раньше, чем я успел пискнуть. Девушка оказалась на переднем пассажирском сидении, я сзади; тем временем мужчина закинул смой ховерборд в багажник, прежде чем ожидаемо упасть на водительское место. Я почувствовал выступающий на спине пот, выискивая пути отступления. Чёрт, надо было кричать.

С другой стороны, знаем мы, как люди мне помогают, проходили. Да и моя пробежка с животным до самого озерца так всех напугала, что никто бы и не подошёл.

— Наверное, это было грубо, — заговорила девушка. — Искренне извиняюсь. Не каждый день у меня перед глазами происходит что-то подобное. Смотри.

Она достала свой телефон и показала запись на экране: сначала я несусь к воде и проплываю над ней с таким лицом, как будто у меня за спиной сама смерть, а потом псина несётся в воду, будто не понимая, что она не сможет плыть. Её отлично надрессировали преследовать добычу, но вот умом она тварь оказалась обделена.

— Что это было? — спросила девушка. Она остановила запись и ткнула наманикюренным пальцем прямо в морду собаки. — Что за животное? Отвечай!

Что за приказной тон? И вообще, на допросы я не соглашался!

— Говори. Хозяйка требует, — угрожающе произнёс мужчина. Какое давление! Ну давайте, ещё поугрожайте мне, убейте и прикопайте в лесу, и в следующей временной ветке я выплыву из озера сам да убегу — только пятки и будут сверкать!

— Кто эта ваша хозяйка? — закатил глаза я. — Я вас не знаю и отвечать не обязан. Спасибо за спасение и всё такое, но хотите узнать, что это было — дождитесь новостную колонку… Если она будет. Или надо было вытащить животное, а не меня.

— Да как ты смеешь⁈ — рявкнула девушка. — Тьфу, новости, да что туда пропускают? И вообще, я не плебейка, чтобы ждать! Ты хоть знаешь, кто я? Знаешь, червяк?

Что за истеричный ребёнок? Да Алиса в её худшие дни не такая раздражающая; а если она лет в пятнадцать будет вести себя вот так, даже наша добрейшая мама будет в первых рядах, чтобы дать ей такую сильную оплеуху, что та улетит.

Я внимательно посмотрел на лицо девушки. Красивая даже для кого-то с таким поведением, и она хотя бы не пытается вымазаться ярким макияжем, чтобы выглядеть как малявка, поигравшая в маминой косметичке. Наверное, я слишком мелочный, чтобы кидать камни в огород Риты Гейман, но и её использовать на мне способность я точно не просил. А люди, как известно, пожинают то, что посеяли.

Девушка передо мной в самом деле страшно хороша. Но это ей узнаваемости не прибавляет. Как раз напротив, понимал, кто она такая, я с каждой секундой всё меньше.

После недолгого неловкого молчания я наконец ответил:

— Честно говоря, я тебя никогда в глаза не видел. И называть первого встречного человека червяком довольно грубо. У меня-то есть своя сестра, чтобы её воспитывать, но ты хоть поберегись, что на моём месте кто-нибудь и по лицу тебе может прописать…

Не то чтобы я хотел над ней поиздеваться… но я хотел. Что это за сравнивание себя с плебеями? Тоже мне, как будто передо мной сама императрица.

Девушка аж побагровела от злости. Открыла рот, затем закрыла. Потом снова открыла — ну прямо как глупая рыбка. В конце концов она выдавила: